Тысячу лет православие было опорой России. Благодаря единой вере появился русский народ и спаялось из множества княжеств государство. Но большевики и комсомольцы делали всё, что только могли, для секуляризации, то есть обмирщения народа.
Обложка © culture.ru
Официальный календарь Российской империи в конце XIX века с поместными праздниками включал в себя 100 выходных дней. В 1918 году большевики приняли новый Трудовой кодекс, по которому у рабочих осталось всего шесть выходных. Профсоюзы могли устанавливать ещё 10 неоплачиваемых выходных дней, но список дополнительных выходных должен был в обязательном порядке публиковаться в газетах.
Поначалу профсоюзы считались с мнением рабочих, и в 1920 году в газете «Известия» Ярославского губисполкома появилось распоряжение, по которому нерабочими днями стали шесть революционных и 10 церковных праздников. Для рабочих других конфессий даты христианских праздников заменялись датами праздников, свойственных их вере.
Более того, бывали случаи, когда рабочему-металлургу, вынужденному работать в канун и в первые дни Рождества, шла тройная оплата. Но так продолжалось недолго.
Как к Рождеству относились комсомольцы
Уже в 1920 году началось масштабное наступление на русскую веру, которую старались унизить и представить как пережиток прошлого и невежество.
Рождество было вторым по значимости народным праздником, который справляла вся Россия, невзирая на чины и звания (первым была Пасха), поэтому основной удар наносился богоборцами по этим двум праздничным дням.
Чтобы отвлечь верующих от храмов, в домах рядом с церквями открывались богоборческие кружки, которые в разгар Рождественского поста зазывали молодёжь на антирождественские вечера и пляски, ездили по сёлам с антирелигиозными спектаклями, инсценировками, или «живыми картинами».
В далёком Алтайском крае в 1920 году комсомольцы к Рождеству подготовили 336 «живых картин». Священников показывали отсталыми, вечно пьяными мракобесами в окружении кикимор и леших, их побеждал «прогресс» в виде «светлых» красноармейцев. С подобными представлениями приезжали на заводы, фабрики, в мастерские, школы, детские дома.
На Рождество у храмов устраивали демонстрации, пародируя крестные ходы. Это были факельные шествия, вместо хоругвей богоборцы несли карикатурные плакаты и чучела Христа, священников и св. Николая, которые потом демонстративно сжигали на главной площади населённого пункта, после чего расходились на антирелигиозные представления. Иногда даже устраивали инсценировки рождения пророка Магомета, Будды, Саваофа или Иеговы параллельно с ходом богослужения в православных храмах. А пионеры в школах устраивали представление «Поход пионеров в небо», во время которого Бога представляли как снеговика со свитой из чертей и нечисти, а потом зажигали костёр, в котором он таял.
Вот как происходило «красное Рождество» в Ростове-на-Дону: вверх по улице Энгельса шла огромная толпа, освещаемая факелами и ракетами. Несли огромное чучело «еврейского бога», одетого в золотую корону с папиросой в зубах. На плакатах было написано следующее: «Бог один и в то же время их трое: это противоречит таблице умножения», «Мы выступаем против Бога». Дальше несли красные звёзды и шли ряженые: «мулла» обнимался с «чёртом» в камилавке, кадил из консервной банки мазутом на «Богородицу», а «Николай Угодник» с бутылкой самогона благословлял их под всеобщий оглушительный хохот. Ряженый «Моисей» взасос целовался с «Николаем Угодником», а католический «ксёндз» скакал вокруг них козлом. Комсомольцы выкрикивали: «С вами Бог, с нами красная милиция… Да здравствует — гэ-пэ-у!»
Как боролись с Богом
Но если в городах «антирождества» вызывали интерес, то в глубинке подобная агитация «мало захватывала массы». Народ оставался религиозным и препятствовал закрытию храмов.
Поэтому борьба с Богом вышла на новый этап: в 1929 году Рождество официально перестало быть выходным. «Бесповоротная и полная ликвидация «Рождества», превращение его в рабочий день — одно из крупных завоеваний на пути перестройки рабочего быта на социалистических началах», — писали газеты.
16 декабря 1929 года в Ленинграде запретили продавать рождественские ели — «поповским» деревьям была объявлена война. За установку ёлки дома можно было поплатиться штрафом в сто рублей или принудительными работами. За соблюдением закона строго глядела милиция.
В 1932 году в стране началась пятилетка по искоренению веры: к 1937 году имя Христа должно было быть навсегда забыто на территории СССР.
Уже в 1930 году в СССР было отпечатано 50 миллионов антирелигиозных листовок. Тираж газеты «Безбожник» в 1931 году составил 500 тыс. экземпляров. К 1939 году в России осталось 100 действующих храмов. В Киевской епархии в 1940 году из 1710 храмов действовало два, в Куйбышевской епархии — один, а из архиереев на местах удержались четверо. За годы репрессий было убито около 45 тыс. священников, то есть порядка 85% всего клира. Точное количество репрессированных за веру до сих пор не известно, но, по данным церковных, партийных архивов и архивов ФСБ, пострадало 110 тыс. священников, 100 тыс. монахов и 330 тыс. мирян.
Христиане молчали не везде. Например, в Таганроге возмущённая закрытием храма толпа ворвалась в библиотеку, которую устроили в церкви, и учинила погром, а после бросилась на площадь города, где комсомольцы торопливо жгли иконы. На требования работников ОГПУ разойтись последовал отказ, после чего по толпе был открыт огонь. Сотрудники милиции ранили пятерых «отъявленных преступников» — трёх женщин, мальчика и грудного младенца.
Под Черниговом жители села самовольно открыли храм и отслужили там праздничную службу, после чего священника арестовали, но толпа попыталась отбить батюшку у работников милиции и изрядно побила участкового. В Тверской губернии в селе Акулове толпа поколотила комсомольцев, которые во время крестного хода решили «подшутить» над односельчанами и заявились на ход с агитплакатами. В Сибири доходило до того, что антирелигиозные собрания закидывали гранатами.
Рождество не забыли
Но праздник не забыли. Редкие священники проводили праздничные службы на дому — тайно, подпольно, рискуя головой. Вплоть до ареста в 1927 году монашки Дивеевской обители пели в своих избах праздничные песнопения.
Так и не закрывшаяся в годы гонений знаменитая Псково-Печерская обитель принимала в праздники паломников — здесь Рождество праздновали каждый год.
А там, где храмы и монастыри позакрывали, а священников позабирали в лагеря, верующие люди доставали из тайников иконы, зажигали лампадки и молились в Сочельник Богу, чтобы вразумил безбожников и остановил беснования. Хранителями веры в этот период стали старушки и пожилые женщины, на религиозность которых милиционеры смотрели сквозь пальцы.
В Осиповичском районе Могилёвской области к 1940-м годам действовал один храм на старом кладбище деревни Кобылянки. По праздникам приезжал священник, храм открывали и служили литургию. В этот день сюда съезжались со всех деревень взрослые и дети. Уставшие детишки поздно ночью уходили в притвор и засыпали на соломе. А когда храм закрыли, крестьяне стали молиться дома.
Молодёжь молилась вместе с родителями, а в Святки ходила по деревне, пела и колядовала. Так, например, происходило в деревне Бозок, где школьники наряжались цыганами и ходили «по хатам», до утра пели на улицах, шутливо гадали для односельчан и получали «за услуги» булочки и пироги.
За колядки школьников вызывали к директору школы, который их ругал, а потом их «песочили» в стенгазете, изображая колядующих нищими попрошайками. Между самими школьниками дело доходило до драк.
Есть свидетельства, что Рождественский пост верующие старались соблюдать даже в самые страшные годы репрессий. Например, в Бурятии в русских деревнях даже в 1939 году многие колхозники соблюдали и Рождественский, и Великий посты. Но при этом уже появился круг атеистов, от которых верующие скрывали убеждения.
Праздновать Рождество или другие христианские праздники верующим, как правило, не давали, заставляя работать с утра до ночи. Православная жительница села Оймур вспоминала, что лучшее Рождество у неё было, когда колхозникам давали в этот день просто отдохнуть.
Евгений АнтонюкКомментариев: 0